Весёлые и грустные сказки обо всём на свете. Сборник сказок - Алёна Бессонова

– С добрым утром, Михалыч! Не видел ещё. Не плескалась!

Медведь по пояс зашёл в воду и начал лапами шарить по дну:

– Холодновата водица, – заметил косолапый. – Думаю, ничего не наловлю. Есть хочется…

Тут его взгляд упал на бобра, тот вылез любопытничать.

– О! – воскликнул медведь радостно. – Тебя – то я и съем!

Не успел бобёр моргнуть глазом, как медведь оказался рядом с ним.

– Всё! – подумал бобёр. – Конец мне пришёл!

Бобёр зажмурил глаза. Приготовился умирать.

– Ать ты! – услышал он сквозь страх голос медведя. – Ничего себе! Ты чего дерёшься, кедр?!

Кедр, что было сил, ударил медведя веткой по голове.

– С ума сошёл, косолапый! – закричал кедр. – У него дети маленькие!

– У меня тоже маленькие. Они есть хотят – ! – обиженно проворчал медведь, потирая лапой шишку на голове.

– Они любят кедровые орешки? – спросил кедр.

– Они любят! Но я за ними на тебя не полезу. Оголодал за зиму, силы не хватит!

– Кукушка! – позвал кедр. – Принеси-ка мне, вон тот мешок, что в прошлом году туристы под берёзой бросили!

Кукушка быстренько сгоняла туда и обратно, и вручила медведю довольно большой мешок.

– Подставляй, медведь, мешок буду тебе орехи трясти!

Ветви кедра заколыхались, как при сильном ветре, с них обильным дождём посыпались кедровые шишки.

– Ну что! Хватит тебе мешка орехов? – спросил кедр.

– Хватит! – удовлетворённо крякнул медведь, взваливая себе на хребтину нелегкую поклажу.

– Кончатся, ещё приходи!

Кедр увидел, как медведь, сгибаясь под тяжестью ноши, зашагал в лес, а бобёр поскакал в другую сторону.

– Ты куда бобёр? – закричал кедр. – Не бойся, он тебя больше не тронет!

– Я не боюсь! – услышал кедр голос удаляющегося бобра. – Я за сухим деревом побежал. Запруду достраивать надо! Больше не буду молодые деревца грызть, пусть растут! Они ведь тоже чьи-то детки… Лучше дружить! Правда?!

– Правда… – тихо ответил кедр. – Дружить оно приятнее будет, чем друг дружку грызть…

О волке и зайце

Заяц, по прозвищу Косой, бежал по лесу, петляя и затаиваясь. Он не просто бежал, он уходил от погони. Волк преследовал его с первого луча солнца. Сейчас солнечный диск висел прямо над головой, значит, погоня длилась целое утро. Скорость зайца больше, чем у волка, но в данный момент Косой начал задыхаться – он устал.

– Как надоело так жить! – грустно подумал заяц. – За что мне всё это? Почему я должен трястись от страха, съедят меня сегодня или не съедят? Почему каждое утро я должен рассматривать свою шкурку, достаточно ли она бела, не будет ли меня видно на снегу? Почему я боюсь каждого треска, каждого всплеска, каждого вздоха?

Заяц прыгну в сугроб, и быстро работая лапами, зарылся в снег. Авось пронесёт! Ан нет! Дрожь в теле была так велика, что убежище разрушилось мгновенно и заяц стал виден как на ладони.

– Вперёд, Косой, вперёд! – крикнуло его трусливое сердечко, и заяц побежал.

– Сколько мне лет? – думал заяц. – Я не знаю, сколько мне лет! Зато точно помню, что уходил от лисы четыре раза, от волка – три, даже от кабана один раз убегал. Это только в этом году! Сколько мне лет, не помню! Помню все свои ночные страхи, все свои дневные горести, все свои утренние беды. Не помню ничего хорошего. Сам я прекрасное животное: никого не ем, не с кем не воюю, никого не пугаю. За что мне такая жизнь! Все!

Заяц резко остановился и замер.

– Всё! – сказал он себе. – Сейчас заберусь на это дерево, если достанет, пусть съест!

Заяц поднялся по ветвям почти на самую верхушку, свернулся клубочком и затих.

– Как мне надоела такая жизнь! – думал волк, преследуя зайца. – Зачем бегу? Нажрался утром до отвала. Волчица принесла целую курицу, а всё равно бегу. Меня гонит инстинкт хищника, задрать, кого-нибудь, придушить! Я – вожак стаи, заслуженный волк большого леса покорно подчиняюсь какому-то инстинкту. На кой мне сдался этот заяц?! Я даже есть не хочу! Или уже хочу?

Волк резко остановился, что бы понять, хочет он есть или нет? Понял, что не хочет и опять побежал вперёд.

– Беги, беги! – кричало волчье сердце.

Тьфу ты, ну ты! – разозлился волк, притормаживая перед высоким деревом, – буду ломать инстинкт! Пусть, лучше он мне подчиняется, чем я ему!

В это время рядом с деревом что-то хрустнуло. Волк поднял глаза и увидел два ствола охотничьего ружья. Самого охотника волк видел смутно. Стволы чётко. Чётче не бывает.

– Кранты тебе, старый дуралей, добегался! – подумал волк и закрыл глаза. В полной тишине волк услышал, как указательный палец охотника лёг на спусковой крючок.

– Ой-па! – крякнул охотник, когда ему на голову, с дерева, свалилось что-то тяжёлое. Выстрелить он не успел, успел упасть в обморок.

Заяц очнулся первым, именно он выпал на голову охотнику. Волка вывел из оцепенения резкий вскрик. Охотник не шевелился, ружьё тоже.

– Ты упал или прыгнул? – строго спросил волк.

– Ну, уж упал, я хорошо держался! – ответил заяц, мелко постукивая зубами.

– Чего прыгнул, я ж тебя сожру? – удивился волк.

– Представил, как тебе страшно и прыгнул! Ружьё страшнее зубов, от него не убежишь! – ответил заяц, пытаясь унять дрожь.– Если честно, мне надоело бояться, будь что будет!

– Похвально! – улыбнулся волк. – Уважаю! Ты знаешь, Косой, не бойся больше никого. Кто тронет, говори, что ты под защитой Вульфа, вожака волчьей стаи. Вульф, это я! Сейчас беги отсюда, вдруг охотник очнётся, ружьё-то рядом.

– Спасибо! – сказал заяц и помчался восвояси.

– Пожалуйста! – ответил волк и тоже пошёл прочь.

Прошла зима, потом весна, пожарило лето, прокатилась осень, выпала снегом новая зима.

Однажды, на лесной опушке, волк повстречал зайца. Тот лежал на пеньке, грел пузо.

Был он толстый и рыхлый. Косой явно слышал, как к нему подошли, но глаза открывать не спешил.

– Я под защитой Вульфа, – лениво сказал заяц. – Слыхал?! Я под защитой Вульфа, вожака волчьей стаи!

Тот, кто подошёл не двинулся с места, тогда заяц открыл глаза.

– Чего разлёгся! – спросил волк. – Обленился совсем, растолстел, травы на зиму запас и лежишь?

– Здравствуй, Вульф, – приветливо улыбнулся заяц. – Извини. Не признал!

– Чего так разжирел? – строго спросил волк. – Бояться перестал? Не бегаешь уже? Жир не растрясаешь?!

– Забыл я, как боятся, – лениво ответил заяц. – А ты, я смотрю, такой же поджарый, стройный!

– Волка ноги кормят, – нахмурился Вульф. – Рискуешь, Косой! Съесть тебя не съедят – не посмеют! А вот сердце от ожиренья может лопнуть, не боишься? Работать не пробовал?

– Нет в лесу работы. Еды полно, а работы нет! – грустно ответил заяц.

– В секретари ко мне пойдёшь! – тоном не терпящим возражения сказал волк. – Портфель за мной таскать будешь. Иначе…

– Знаю, знаю, что иначе… – засуетился Косой, – где портфель? Куда тащить!

– Как куда? – вскинул мохнатые брови волк, – Вперёд! Всегда только вперёд!

Так и бегают они до сей поры – волк, как всегда впереди, за ним заяц с портфелем. Оба стройные и поджарые.

О коте и ките

Жил-был кот, ещё совсем не старый, но основательно потёртый. Почему потёртый? Потому что никому не нужный. Бездомный совсем. Вечно голодный. Собаками ободранный. Злыми людьми побитый. Воровал кот у людей еду. Ну и что? Всем есть хочется! Была бы работа, работал бы. Жилище выбрал себе кот неудачное. Коттеджный посёлок. Не знал кот никаких других мест на земле, потому как здесь родился, здесь и был выброшен на улицу. Дома стояли в посёлке богатые, подвалы цементом залитые, в полах ни одной дырочки. Нет дырочки, нет мышей. Даже мусорных баков в посёлке не было. Хозяева весь мусор в пакеты складывали, куда-то увозили. Куда не говорили, знал бы кот куда, нашёл бы. А так, нет мусорных баков, нет и пропитания. Совсем кот оголодал, жизнь стала ему не мила. Решил утопиться. Пошёл к реке, встал на обрыве, собрался уже броситься, но услышал голос:

– Ты кот, не балуй! Глупость всё это. Сейчас чёрная полоса, завтра будет белая.

Кот присмотрелся и увидел – из реки рыбья голова торчит. Не сказать, чтобы крупная, но и не мелкая. Так себе, средненькая голова.

– Говорят, рыбы немые? – удивился кот.– Говорят, они не говорят!

– Кто говорит-то? – спросила голова.

– Да, люди говорят!

– Откуда, людям знать говорим мы или нет?! – теперь удивилась рыба. – Если мы с ними говорить не желаем, это совсем не значит, что мы немые. Что мы от них хорошего видим, чтобы с ними разговаривать? Поймают – съедят! Хищники они, ненасытные…

– Точно! – согласился кот. – Ты, вообще-то, кто?

– Я – то? Кит!

– Ки-и-ит? – ещё больше удивился кот и проскреб лапой затылок. – Для кита, ты, вроде маловат…

– Ты когда-нибудь китов живьём видел? – разозлился кит. – Или только на картинках…